Василий Головачев - Реликт (том 1) [Книги 1–3]
Однако не успели они пролететь и двух километров, как вдруг на кормовом экране «черепахи» взошло второе солнце, похожее на исполинскую цветную капусту. Оно расцвело на поверхности планеты неожиданным ядовитым цветком, постояло так с минуту и стало гаснуть. «Черепаху» догнала волна яростного гула и разбилась о ее неприступную броню.
— Звездолет! — побледнев, прошептал Молчанов. — «Могиканин»!..
Росс увеличил скорость.
* * *Реут разговаривал с командиром, наблюдая, как возвращаются механоматы, выпущенные Умбаа почти сутки назад.
Глухой подземный гул заставил его вскочить и прислушаться. Задрожали стены, десантолет закачался на амортизаторах, а всего в полукилометре от него лопнула земля, и вал слепящего пламени, вырвавшийся из этой трещины, покатился на корабль.
Реут прыгнул к пульту и вдавил разом клавиши запуска генераторов защиты и аварийного старта.
Десантолет беззвучно взмыл над искривленными скалами, искривленной огненной пропастью, искривленным горизонтом. Счетчики отзвонили радиоактивную тревогу, заревел басом динамик универсального приемника, а из пышущей жаром бездны, поглотившей то место, где только что стоял корабль, вымахнули вдруг один за другим ослепительные шары и с булькающим гулом ушли в небо, сопровождаемые уже знакомыми паутинами. Десантолет закачало с боку на бок и потащило вслед за ними.
Реут опомнился и отвел корабль подальше от неожиданного катаклизма, посадив его за частокол оплывших, словно свечи, скал. Здесь и нашел его Росс, не потерявший присутствия духа и во время разгула неведомых стихий.
Растерянность и надежда отравились на лице Реута, когда робот внес в рубку безжизненное тело Тихонова.
— Уходим, — коротко сказал Росс, снимая скафандр и помогая Молчанову.
— Саша, это Молчанов, археонавт «Могиканина», позаботься…
Реут встрепенулся и бросился к оцепеневшему маленькому человечку, покорно разрешившему себя раздеть, напоить и усадить в кресло. Росс быстро уложил тело Тихонова в запасное кресло, попробовал связаться с трансгалом, но безуспешно — ионизация воздуха была слишком велика — и решительно включил автоматику старта.
Провалилась вниз дымная стена багрового пламени, только что уничтожившая десантолет Умбаа и Вихрова. Мелькнули и исчезли идущие куда-то строем паутины. Затерялась в голубовато-серой дымке поверхность негостеприимного плато, куда звездолетчики ушли на поиски потерпевшего крушение «Могиканина».
* * *Грант бездействовал всего одну минуту. Гнев и ненависть душили его, гнев и ненависть к планете, отнимавшей у него мужество и веру в правильность своих действий, отнимавшей у него главное, что он имел: тепло человеческих сердец. С минуту Грант смотрел на видеом, вспоминая лицо Реута, потом сел за пульт.
За полчаса он рассчитал скорость входа аппаратов в атмосферу планеты, при которой отклоняющее воздействие неизвестного поля было минимальным. После этого запустил серию телезондов в сторону ушедших десантолетов, поручив автоматам постоянно следить за их работой. Но изображение, переданное самым нижним зондом, было туманное и словно подернутое рябью. Достаточно ясно Грант смог увидеть только черную «шайбу» Города да светящуюся рубиновую полосу, то и дело перекрываемую полосами дыма.
Тогда он подключился к координатору и с мрачным ожесточением занялся регулировкой системы дальновидения. Ни один из десантолетов не отвечал, и Грант решил, что, если связь с ними не восстановится в ближайшие два часа, он посадит трансгал на поверхность планеты. Ожидание на орбите требовало от него столько мужества, что решительных действий он уже не боялся, хотя в глубине души, конечно, понимал: сам погибнуть в этих условиях он теперь не имеет права.
Он добился того, что объем изображения, передаваемого зондами, прояснился, но в это время координатор произнес торопливую фразу: «Ствол», ответчик «Ветвь-два» возвращается, — а вслед за тем трансгал вздрогнул, замигали видеомы — автоматы втянули приблизившийся десантолет в недра корабля.
Первым в командный зал вошел сосредоточенный Росс. Вошел и остановился, со странным выражением глядя на командира.
— Что? — не выдержал Грант.
Росс, не отвечая, подошел к пульту, выдернул зеркальный прямоугольник и повернул его к Гранту. Тот с недоуменном всмотрелся в свое отражение, усмехнулся и оттолкнул зеркало. Волосы его стали наполовину седыми.
— Что? — сухо повторил он.
— Саша готовит десантолет к новому походу. «Могиканина» больше нет, мы нашли только двоих: Молчанова — археонавта корабля — и Тихонова — командира. Молчанов спит, переутомлен до крайности. Тихонов в медцентре, спасти его могут только на Земле. На нас напала паутина, удар силового поля и… Умбаа и Виталия отыскать не удалось: их десантолет свалился в пропасть, пустой. Я оставил там бомбовый передатчик, на случай их возвращения к месту посадки. Я иду туда снова, Яр. Удержи только Реута, я не хочу рисковать мальчиком.
Грант долго молчал, глядя на шар планеты сквозь панорамный видеом. Он был уверен, почти на все сто процентов уверен, что Умбаа и Вихров погибли. Но пока существовал хоть один шанс, он обязан был сделать все, чтобы найти пропавших и уберечь живых.
— Мне не хочется рисковать вами обоими, — медленно проговорил он. — Но один ты не справишься, — и добавил шепотом: — Ты уверен, что они живы, Иван?
— Уверен, — сказал Росс. — Не испытывай меня, Яр. Даже если бы я не был уверен, я все равно пошел бы. Да и ты тоже. Помоги мне с тонизатором, я устал.
Паутина
Десантолет сел в километре от Города, на широком пустыре среди частокола каменных стволов, диких изломов породы и громадных валунов, величиной с многоэтажный дом. Неровная черная стена Города напоминала древние руины, и Россу пришла мысль, что, может быть, они не так уж и далеки от истины, назвав странные образования Городами. Что-то отличало их от естественных формирований, какая-то неуловимая печать инородности. Чужие они были этому первозданному хаосу природы, не тронутой ничьими руками планетарной коре.
Росс включил маяк, связался с трансгалом и сообщил Гранту, что сел нормально.
— Ты поосторожнее там, Иван, — попросил Грант. — Если на планете есть жизнь, тем более — разумная, прими все меры предосторожности.
— Ну, если бы здесь была цивилизация, даже негуманоидного типа, то преобразование лика планеты мы заметили бы еще из космоса. Во всяком случае, заметили бы признаки разумной организации.
